Нелегко быть шутом
С давних времен при дворе властителей Старого Света содержались персоны, в задачу которых входило веселить хозяина и его гостей. Считалось, что шут — это человек с придурью, которому позволялось многое из того, что не разрешалось по этикету даже самому королю.
На самом деле шут — альтер эго хозяина. В простой юмористической и зачастую аллегорической форме он выражал волю повелителя. Нередки случаи, когда умный шут добивался расположения сильных мира сего и занимал серьезную должность. Но еще чаще зарвавшихся шутов казнили…
Обреченный быть дураком
Царь Иван Грозный, как и все монархи Европы, держал при дворе шутов. Бывали случаи, когда взгляд крепко выпившего с опричниками государя останавливался на каком-нибудь вельможе: «Быть тебе скоморохом!» Несчастному униженному боярину, несмотря на его родовитость, тут же выдавали шутовской колпак с бубенчиками и дудку.
Известен только один случай, когда князь Репнин-Оболенский отказался плясать на пиру в шутовском колпаке со скоморохами, за что и был немедленно казнен.
Другой родовитый вельможа, князь Осип Гвоздев-Ростовский, не нашел в себе мужества отказаться от богомерзкой роли шута, но и это не спасло его от погибели. Историк Н.М. Карамзин сообщает, как однажды государь, недовольный какой-то шуткой Осипа Федоровича, вылил на него миску горячих щей.
Несчастный закричал от боли и попытался бежать, но захмелевший царь Иван ударил его в спину ножом, отчего тот скончался на месте. Государь назвал мертвого шута собакой и возобновил остановившееся было веселье.
Всешутейший, всепьянейшии и сумасброднейший
Известно, что Иван Грозный любил «пошутить» и сам. Воеводу, скрывавшегося от царского гнева в монастыре под видом послушника, он приказал посадить на бочку с порохом и взорвать. А когда приказание было исполнено, заметил: «Монахи аки ангелы должны лететь на небо».
«Празднование членами Всешутейшего собора свадьбы князь-папы Н. Зотова.»
Какого-то дьяка, уличенного в ловле рыбы из царского пруда, в этом водоеме и утопили. А вельможу по фамилии Овцын повесили на воротах его усадьбы рядом с настоящей овцой.
В своей резиденции, Александровской слободе, царь создал глумливую пародию на монастырь. Его опричники переодевались в монашескую одежду, а сам он изображал настоятеля. Ернические моления здесь чередовались с вакханалиями и жестокими казнями.
Эстафету шутовства перенял от Ивана Грозного император Петр I. Всешутейший, всепьянейшии и сумасброднейший собор — одна из затей Петра, своеобразная шутовская «орденская организация», просуществовала 30 лет. Здесь передразнивали обряды Католической и Православной церквей. Членам «организации» надлежало участвовать в сборищах, сквернословить и пьянствовать. Все участники шутовского действия, включая самого императора, имели скоморошьи должности и нецензурные клички, на которые они охотно отзывались. Основным языком общения был мат.
Однако время шло, и, в отличие от глумливых гульбищ Ивана Грозного, на соборах и ассамблеях уже никого не казнили и не истязали — для этого было свое место и время.
Балакирев — униженный и обласканный
История донесла до нас имя наиболее выдающегося шута, дворянина Ивана Александровича Балакирева. Это был человек незаурядных способностей, по воле всевластного монарха обративший их исключительно на шутки и развлечения.
Балакирев был остер и весьма невоздержан на язык. Возможно, именно поэтому на него состряпали донос, и царь Петр подверг несчастного жестоким пыткам. В результате была получена кое-какая секретная информация, касающаяся любовных утех жены государя на стороне. Балакирев был осужден как недоноситель, получил 60 ударов батогами и отправлен в ссылку в глухое место на три года.
Свободу он получил по указу Екатерины I только после смерти царя. Поскольку императрице стало известно, что Балакирев не хотел свидетельствовать против нее, он вновь был зачислен в штат «дураков» и все время находился при дворе сначала Екатерины I, а потом Анны Иоанновны.
В столице он имел громадный дом, получал награды, но и бывал бит батогами. Еще при Петре I Иван Александрович получил шутовское прозвание «Хан касимовский», но вместе с тем и совсем не шуточные богатые владения вокруг города Касимова. После смерти Балакирева все сочиненные им анекдоты издавались в виде книг более 70 раз…
Вот лишь одна история, свидетельствующая об остром уме Ивана Александровича. Один из его родственников чем-то прогневал государя и был отдан под суд. Шут, разумеется, хотел вступиться, пользуясь своей близостью ко двору. Однако Петр I, завидев идущего навстречу Балакирева, громко сказал своим придворным: «Знаю, зачем он идет ко мне. Но вот мое царское слово: я его просьбы не выполню». Шут, разумеется, услышал, кинулся царю в ноги и закричал: «Умоляю, государь! Не прощай ты этого негодяя, моего родственника!» Царь расхохотался и, поскольку прилюдно дал слово, что не выполнит просьбы Балакирева, махнув рукой, простил его беспутного родственника.
Ледяной дом
В 1730 году на престол взошла Анна Иоанновна, дочь брата и соправителя Петра I — Ивана V. Это было время первого российского «застоя». Государственные дела находились в упадке, армия, флот и население нищали, доносительство, мздоимство и наказания по навету приобрели невиданный размах. Зато громадные средства шли на содержание царского двора, устройство маскарадов, балов и других увеселений.
Одной из прихотей императрицы явилась постройка ледяного дома зимой 1739 года на Неве. Зима в тот год выдалась очень холодной. Огромные плиты льда выпиливали тут же на реке, укладывали друг на друга и поливали водой. Дом вышел замечательный — настоящий дворец. По воле императрицы в нем устроили шутовскую свадьбу разжалованного князя Голицына, превращенного в шута, и барышни, калмычки Бужениновой, названной так по причине любви к этому продукту.
По высочайшему повелению в Петербург доставили по два человека обоего пола всех народов, населяющих Российскую империю, и в начале февраля 1740 года пару обвенчали. Молодые прокатились по главным улицам Петербурга на слоне. Их сопровождала кавалькада гостей в национальных костюмах, которые ехали на санках, запряженных разной живностью: лошадями, ослами, верблюдами, оленями, а также козлами и свиньями.
После обильного обеда и плясок новобрачных отправили в ледяной дворец, где насильно уложили в ледяную постель. К дверям поставили часовых, чтобы продрогшие до костей молодожены не удрали. За всем этим с большим удовольствием наблюдали Анна Иоанновна с многочисленными придворными. Это событие описано в романе Ивана Лажечникова «Ледяной дом».
Бертольд — жертва компрачикос
Для развлечения сильных мира сего, да и просто толпы часто использовались уроды. Спрос, как известно, рождает предложение. Нашлись люди, которых Виктор Гюго называл компрачикос, которые поставили производство уродов на поток. Они воровали маленьких детей, усыпляли их с помощью наркотиков, а потом уродовали им лица. Несчастных за большие деньги продавали богачам и в цирки.
Таких шутов не считали людьми. Находясь при дворе, они были вынуждены терпеть обидные шутки и даже издевательства со стороны не только монаршей особы, но и слуг.
Правда, случалось, что жертва компрачикос каким-то образом вырывалась из клоунско-циркового рабства и даже делала серьезную карьеру. В качестве примера можно назвать некоего Бертольда, который был выкран и изуродован в раннем детстве компрачикос.
Он прошел путь от придворного шута до наводящего на окружающих ужас первого министра Ломбардии. Благодаря своей должности этот злобный карлик сполна отомстил всем тем аристократам, которые над ним ранее потешались.
Шут Сталина
Находящийся в ближайшем сталинском окружении Никита Сергеевич Хрущев занимал достаточно высокие должности. Однако из-за живости характера и способности к озорным шуткам он скоро стал объектом шуток «отца всех народов». Сталин любил подшутить над выпившим Никитой Сергеевичем во время многочисленных застолий.
Хрущев играл роль «дурака», и за это ему многое прощалось. Он с готовностью смеялся над каждой сталинской шуткой и танцевал гопак по приказу властителя. После смерти Сталина Молотов, Маленков и Берия даровали Хрущеву власть, так как считали, что из него можно вить веревки, но они просчитались…
Хрущев не переставал шутить и на высоком посту, но теперь шутки его порой носили зловещий характер. Так, например, Мао Цзэдуну он в ответ на критику пообещал отправить в Пекин гроб с телом Сталина, а в беседе с американскими дипломатами прямо заявил: «Мы вас закопаем». В народе Хрущев запомнился посадками кукурузы в не подходящих для этого районах, стучанием ботинком по трибуне на ассамблее ООН с криком: «Мы вам покажем кузькину мать!» и множеством сложенных про него анекдотов.
Многие считают, что Хрущев столь яростно выступал с разоблачением культа личности Сталина прежде всего потому, что хотел хоть как-то отыграться за все унижения, которые он испытал, будучи объектом шуток.
