Кровавые культы древних богов
Многие древние культы связаны с человеческими жертвоприношениями или другими обрядами, шокирующими современного человека. Наверное, именно жестокость не позволила многим религиям выйти за узкие национальные рамки. Впрочем, некоторые уходящие в глубь веков мрачные традиции и сегодня практикуются в изолированных общинах.
Вероятно, самой древней кровавой религиозной традицией можно считать практику убийства слуг и жён умершего царя или аристократа, известную ещё со времён Древнего Египта.
Любовь за гробом
Египтяне, впрочем, убивали лишь слуг покойного, которые должны были прислуживать ему в загробном мире. Вдов вслед за умершим не отправляли (только наложниц), вероятно, в силу причин социального плана. Ведь слуги, как правило, являлись рабами, то есть людьми подневольными, а вот законными супругами могли быть только свободнорожденные особы.
Однако у многих народов (славяне, норманны, германцы) практика, когда вдова (или вдовы) следовала за мужем в загробный мир, так сказать, в добровольно-принудительном порядке, всячески приветствовалась и была искоренена только с приходом христианства. В Индии и сегодня существует обряд сати, когда безутешная вдова принимает смерть на костре, на котором сжигается тело её покойного мужа. Власти, как могут, борются с этим пережитком, в том числе и привлекая к уголовной ответственности всех, присутствовавших на церемонии.
В Китае аналогичная традиция имела свою специфику. Иногда на похоронах погибшего в бою неженатого воина умерщвлялась и его невеста, причём если невесты не было, то эту роль могли навязать и посторонней особе. В наши дни зафиксированы случаи, когда в могилу к умершим холостякам подкладывают извлечённые из других могил трупы ранее умерших молодых женщин. Единственное требование — на трупе должен сохраниться хотя бы клочок волос. Но лучше, конечно, чтобы «невеста» умерла недавно.
«Бросьте жертву в пасть Ваала!»
Вероятно, самой древней религией, связанной с жертвоприношением, был распространённый у народов Финикии и в Карфагене культ Ваала, или Молоха, — божества с головой быка.
Плутарх и Диодор Сицилийский описывали статую Ваала как исполинского идола, на руки которого клали младенца, скатывавшегося затем в пылающую огнём яму. Совершать обряд должны были родители ребёнка, причём обязательно в праздничных нарядах — и с весёлыми лицами. По другому описанию, младенец изжаривался на руках идола.
Вообще-то, есть мнение, что греческие и римские авторы возводят на финикийцев и карфагенян напраслину как на своих традиционных соперников в делах военных и торговых. Хотя современные археологи нашли возле древних святилищ «Ваала и Ко» множество захоронений с кремированными останками детей до 12, а чаще до 2 лет. В отдельных урнах нашли останки птиц или животных, которых вероятно, принесли в жертву вместо детей. Но чаще всего расправлялись всё-таки именно с человеческими младенцами.
Судя по времени захоронений, практика человеческих жертвоприношений постепенно ограничивалась, но когда «припекало», к ней возвращались. Пример тому — ритуальное сожжение младенцев защитниками города Тира, осаждённого войсками Александра Македонского. Эпизод этот впечатлил и сильно возмутил греков, которые человеческие жертвоприношения не практиковали. Обычай спартанцев сбрасывать со скалы хилых и уродливых младенцев всё-таки не имел религиозной подоплёки.
Возвращаясь к Ваалу и Молоху, следует отметить, что в жертву им приносились и пленные, причём в массовом порядке. Так, в Гимере было истреблено около 3 тысяч рабов — так карфагеняне «оплакали» поражение Гамилькара у этого города в 480 году до нашей эры.
Жертвоприношение Молоху
Около 310 года до нашей эры, когда сиракузский тиран Агафокл осаждал Карфаген, жители города принесли в жертву 500 младенцев.
Согласно Диодору Сицилийскому, некоторые «несознательные» родители приносили в жертву чужих детей, выкупленных в бедных семьях. Именно этим обманом жрецы и объясняли причины, по которым суровые боги отвернулись от Карфагена.
Римлян, пленённых в ходе Пунических войн, тоже частенько бросали в пасть Ваалу, но дурной пример оказался заразительным для императора Гелиогабала (правил в 218-222 годах), также питавшего слабость к Ваалу и Астарте. Историк Геродиан описывает, так как в его царствование у алтарей храма Ваала в Риме каждое утро приносились жертвы вином, животными и людьми, причём внутренности жертв жрецы таскали вокруг алтарей в специальных чашах.
Собственно, римские боги, по сравнению с финикийскими, не были столь суровы. Тем не менее жриц богини домашнего очага Весты, которые должны были хранить девственность с момента посвящения (в 6-10-летнем возрасте) в течение 30 лет, в случае нарушения этого обета заживо замуровывали в земляной пещере. Особым почитанием у римлян пользовалась называемая Благая богиня, отвечавшая за здоровье, плодородие и невинность. Её вполне удовлетворяли в качестве подношений плоды и животные, но в 62 году до нашей эры на закрытую церемонию, где должны были присутствовать одни женщины, проник известный скандалами демагог Публий Клодий Пульхр. После этого было решено приносить всех родившихся в течение нескольких следующих месяцев младенцев к алтарю и оставлять их там, обрекая на смерть от голода. Клодия пожурили, но казнить не стали.
Печь до готовности
Ритуал человеческих жертвоприношений в раннесредневековый дохристианский период был распространён у многих язычников.
Типичным примером могут служить обитавшие в Прибалтике племена пруссов и литовцев. Их христианизацией занимался тевтонский орден крестоносцев, рыцари которого зачастую истребляли язычников целыми поселениями, не щадя ни детей, ни женщин. Зато, оказавшись в плену, на лёгкую смерть они тоже не рассчитывали.
Их приносили в жертву богу Перкунасу, облачив в доспехи и посадив на коня. И, разумеется, предварительно скрутив, чтобы не возникало желания сбежать от венца мученического.
Немногим лучше была участь монахов-миссионеров, которых сжигали заживо, расчленяли, поднимали на копья (как Адальберта Пражского), чтобы они «были поближе к своему Богу».
Случалось, что монахов заживо запекали в тесте, изготавливая своего рода огромный «пирог с мясом».
Сегодня в некоторых деревнях такой вполне просвещённой во всех отношениях страны, как Исландия, хвори болезненных младенцев объясняют тем, что они «не допеклись» в материнской утробе. Таких малышей заворачивают в тесто, оставив им отверстия для дыхания, и на ночь кладут в потухшую печку. Раньше такой обычай был распространён у многих скандинавских народов, но дожил до нашего времени только в Исландии. Вероятно, по причине её островной изолированности.
Впрочем, суеверия вполне могут существовать как бы параллельно с почитанием христианства. Многие знаковые постройки средневековой Европы увязываются с легендами об умерщвлении девушки, которая не вовремя проходила мимо строителей в момент закладки фундамента.
Характерна также легенда об архитекторе Карлова моста в Праге, который ради большей надёжности своего творения заключил сделку с нечистым, пообещав ему душу того, кто первым пройдёт по мосту. Первым через построенный мост рванул сын архитектора, но бдительный отец успел перехватить отпрыска и выпустил вперёд чёрного петуха, которому и пришлось отвечать по данным не им обязательствам.
Смерть на пирамиде
Риски, сопряжённые с обращением язычников в христианство, испытали на себе испанские конкистадоры, действовавшие с такой же суровостью, что и крестоносцы.
В известном высоким уровнем научных знаний государстве майя жертвы сбрасывались в большой колодец как подношение богу дождя Чааку. Детей умерщвляли в особых случаях и при основании храмов.
Ацтеки, в их более обширном и густонаселённом государстве, действовали с гораздо большим масштабом. Подобные церемонии обычно приурочивались к религиозному празднику в честь бога солнца. Причём фигурировать в качестве жертвы могли не только пленники, но и добровольцы.
Обречённого красили синей краской и вели на вершину пирамиды, где укладывали на алтарь. Вооружённый каменным (обсидиановым) ножом жрец рассекал ему грудную клетку, извлекал сердце и поднимал его в руке навстречу лучам солнца. Куда сердце девалось потом, не совсем ясно (подразумевалось, что солнце его съедало), а обезглавленный труп сбрасывался с вершины пирамиды.
Перед жертвоприношением богу огня пленников одурманивали коноплей и рассаживали вокруг костра. Затем каждый жрец взваливал на себя по одному обречённому, совершал с ним ритуальный танец и сбрасывал в пламя.
Самых храбрых из захваченных в плен вражеских воинов привязывали к солнечному камню как бы на поводок, давали оружие и одурманивали напитком пульке, приняв который они всё-таки сохраняли возможность сопротивляться.
Дальше на пленника нападали четыре ацтекских воина (два из корпуса Орлов и два из корпуса Ягуаров), которые и убивали жертву после более или менее долгого её сопротивления.
Впрочем, хрупкий шанс на спасение у пленника всё же оставался. Сохранилось предание о тлашкальском вожде Тлауиколе, который истребил более 20 своих противников (то есть не менее пяти сменявших друг друга бригад), после чего был помилован и отпущен на свободу.
Комфортно проводил свои последние месяцы обречённый юноша, предназначенный для жертвоприношения в главный ацтекский праздник Токстатль. На эту роль выбирался самый красивый из пленников. Его наряжали в роскошные одежды, отборно кормили, обучали изысканным манерам и игре на флейте. Ведь в загробной жизни он должен был развлекать владык потустороннего мира.
За 20 дней до роковой даты ему выделяли четыре наложницы, последние же пять дней становились почти беспрерывным пиром. Жертвоприношение осуществлялось на острове традиционным вскрытием грудной клетки с обезглавливанием трупа.
По приблизительным расчётам учёных, общее число человеческих жертв, принесённых за время существования империи ацтеков, могло превышать 100 тысяч.
В империи инков масштабы церемоний были поменьше, да и обставлялось все поизящнее. Пленные воины в жертву тоже приносились, но приоритет отдавался детям в возрасте от 4 до 10 лет (капак хуча). Отбор проводился по всей империи, причём помимо физических недостатков отбраковать могли за шрамы, родинки, даже веснушки. В столицу империи Куско капак хуча не могли двигаться по обустроенным дорогам, зато встречные обязательно должны были падать ниц перед ними. С момента отбора кормили жертв в буквальном смысле на убой, поили пивом, давали жевать листья коки, причём в таком количестве, что саму смерть они встречали одурманенными. Ведь отправляться в мир иной им следовало в хорошем настроении или по крайней мере без особой скорби.
При умерщвлении у жертв вырывали сердца, перерезали горло, заживо зарывали в землю, но чаще всего просто душили.
Царь отвечает за всё
В некоторых культурах в жертву приносили царей — вероятно, исходя из того, что никто лучше, чем глава государства, не удовлетворит капризного бога. Правда, в Вавилоне и Ассирии царь был не настоящий, а подменённый. Даже не властью, а лишь её внешними атрибутами (типа скипетра или короны) наделяли какого-нибудь раба или простолюдина — главное, чтобы был кривой на один глаз и безбородый (впрочем, сделать его кривым или безбородым вполне можно было искусственно).
Как именно происходило умерщвление, не совсем ясно, а вот настоящий царь складывал свои регалии всего на один день, после чего забирал их обратно, а заодно получал от главного жреца оплеуху по физиономии (чтобы не заносился).
Но вот, например, в африканском государстве Дагомея в случае каких-либо неурядиц или катаклизмов в жертву приносили самого настоящего монарха, причём не одного, а с жёнами и рабами.
На контрасте можно вспомнить ещё один полумифический эпизод из времён Древней Эллады. В трудный час нашествия дорийцев афинский царь Кодр (XI век до нашей эры) получил предсказание, что город спасётся в случае его гибели. Кодр переоделся лесорубом, явился во вражеский лагерь и, затеяв по какому-то поводу скандал, погиб в драке. Дорийцы от Афин действительно отошли, а сами афиняне, решив, что другого такого замечательного царя у них уже не будет, от монархии отказались.
Перескочив почти на 3 тысячи лет вперёд, поневоле вспомнишь предание о каббаллистической надписи, якобы сделанной на стене подвала, в котором расстреляли Николая II с его женой, детьми и слугами: «Здесь по приказу тёмных сил Царь был принесён в жертву. О чём извещаются все народы».
Нельзя, конечно, исключать, что эту надпись задним числом просто придумали. Но силы, совершившие подобное преступление, в любом случае были тёмными.
