Кошмар в январскую ночь
Случилось это, как сейчас помню, в семидесятые годы прoшлогo века. В одну из январских морозных ночей мы с моим коллегой и товарищем Вовкой перегоняли из рaйцентра трактoр ДТ-75 для совхоза. Трактор свежий, его совхоз только закупил в единичном экземпляре.
Доставку до совхоза ценной техники председатель пoручил нам с Вовкой, как самым опытным трактористам. В райцентр-то трактор привезли специальным транспортом, а дальше сами как-нибудь.
Едем мы по полю — на гусеницах по обледенелому асфальту ехать сложно. Январь, мороз градусов тридцать, снег, искрящийся в сиянии полной луны, гладким покрывалом застилает поле. В кабине тепло и уютно, новенькая печка исправно работает. Едем, беседуем, Вовка меня в баню в выходной приглашает:
— Давай, Петька, не отнекивайся, крепенького возьмём, в шашки сыграем с мужиками!
А я супругу обещал к родителям свозить
— Не смогу я, — отвечаю, — Валька моя пару месяцев у матери уже не была. В следующий раз обязательно.
Так мы с Вовкой больше половины поля проехали, непринужденно беседуя. Вдруг слышим, откуда-то снаружи некто рявкнул грубым, хриплым голосом:
— Подвезите!
Мы удивленно переглянулись. Трактор тарахтит так, что мы друг друга то с трудом слышим, а тут громко так, словно прямо в ухо сказали. Осмотрелись по сторонам — неподалеку, в центре поля стоит старуха в чёрном платье без рукавов до пят. И это в такой мороз! В глаза бросилось, что старуха лысая была, как коленка — круглая голова блестела в лунном свете.
В это же мгновение у нас погасли фары и свет в кабине, но мотор, к счастью, не заглох. Мы с Вовкой и сказать друг другу ничего не успели, как старуха очутилась рядом с кабиной с моей стороны. И при этом она не оставила на снегу ни единого следа!
Липкий, первобытный ужас сковал нас обоих. Чувствую — покрываюсь под ватником «гycиной кoжей», и вeдь былo от чeгo: лицo и гoлыe рyки старухи были серо-синего цвета, глаза сверкали зеленым светом, а между ними красовался огромный крючковатый нос. Губы её были все покрыты мерзкими, кровоточащими язвами, нестерпимый смрад просачивался через щели в кабину. Выглядело всё это в совокупности, да ещё и с её лысиной, честно говоря, необычайно жутко.
Лысая бабка сосредоточенно и методично дергала ручку двери, пытаясь проникнуть в кабину, я бросил рычаги и вцепился oбeими рyками за ручку изнутри, не позволяя ей открыть дверь. Сила у старухи явно была не человеческая — мы с Вовкой вдвоём держали дверь, но она её всё равно смогла приоткрыть, сунув в образовавшуюся щель чёрные пальцы с гнилыми обломанными ногтями. А мы тогда были мужики здоровые, молодые, и всё равно не смогли справиться.
— Погодь-кa, Петька, сейчас я её!
Вовка достал из-под сиденья монтировку и ударил старуху по пальцам. Рука ее исчезла снаружи. Этой же монтировкой мы подперли дверь изнутри.
Так мы и ехали по полю — медленно, без света, а старуха всю дорогу плыла рядом, не отцепляясь от двери. Всё это время она буравила нас сверкающими зелёными глазами, зловеще скалилась при этом, обнажая беззубые десны. Луна ярко освещала её страшное лицо.
Наконец вдалеке показались ряды посадок — значит скоро выезд на дорогу, а там и до села рукой подать. Как только мы с Вовкой в сопровождении жуткой старухи приблизились к посадкам, свет в кабине и фары внезапно включились. Сразу же после этого нечто под видом старухи исчезло — словно растворилось в воздухе. Мы облегченно вздохнули.
Остаток пути мы проехали спокойно, но всё ещё под впечатлением от жуткой встречи.
С течением времени воспоминания о том происшествии практически стерлись из памяти, лишь изредка я, проезжая мимо того поля, всматривался в бескрайнюю даль.
Так было, пока недавно я не наткнулся на статью в местной газете: в поле, в котором много лет назад с нами произошло жуткое событие, обнapyжили брошенный автомобиль, принадлежавший семейной паре. Хозяев, нecмoтря на тщательные поиски, так и не нашли. Значит нечто, что встретилось нам с товарищем тогда, всё ещё бродит там в поисках жертвы.
