Взрыв складов в Североморске, 1984
Как это называется, когда один жалкий окурок ставит под угрозу судьбу целого города? Куда там города — страны! Мира! Саботаж, злой рок, или, может, намеренный поиск крайних?
Как бы то ни было, «в 1984 году всего одна досадная случайность едва не опрокинула планету в бездну ядерной войны. В нескольких километрах от Североморска, главной ракетно-технической базы Северного флота, взорвались склады боеприпасов. В небо взметнулся гриб взрыва, город охватила паника, весь флот был поднят по боевой тревоге. Что там случилось на самом деле, доподлинно не известно. Удивительно, но даже дата вызывает споры — то ли 18 мая, то ли 17-е. Наверняка можно сказать только одно — было не на шутку страшно.
«Эффект бабочки» по-североморски
Рассказывают, день был чудесным. Одним из тех дней, в которые «ничто не предвещает». Офицеры и мичманы возвращались домой после напряжённой смены, молодёжь гуляла по городу, дети играли во дворах — Североморск жил своей размеренной жизнью. Настолько размеренной, насколько это возможно неподалёку от военно-морской базы, откуда регулярно доносились гулкие раскаты взрывов и ракетных пусков. Народ в Североморске закалённый. Семьи моряков — таких простым испугом не возьмёшь. Но в тот день грянуло нечто действительно серьёзное.
В седьмом часу вечера над территорией военной части 63976 на губе Окольная был замечен дым. Старший офицер соседней части позвонил туда удостовериться, всё ли в порядке, на что оперативный дежурный 63976-й, капитан третьего ранга Виктор Садовлахов, ответил, что всё под контролем. О пожаре они знают и уже принимают меры. Видимо, меры оказались недостаточными. 25 минут спустя грянул первый большой взрыв — в загоревшемся складе одновременно подорвалось около 500 боеголовок для зенитных ракет. От ударной волны детонировали пусковые механизмы ракетоносителей, и ракеты, недолго думая, стартовали. К счастью, в небо взметнулись только «болванки». Боевых частей в них не было, как не было заложено и курса атаки, из-за чего чёрные туши принялись ошалело метаться по небу над Кольским заливом. Они виляли в полёте, постоянно меняя траекторию. Часть обезумевших «стартовиков» улетела в сопки, где благополучно разбилась, прочие остались кружить, рискуя в любой момент вильнуть в сторону города. Очевидцы рассказывали, что местные жители в тот момент восприняли происходящее как очередные учения: собирались группками на улицах, выглядывали из окон квартир, с любопытством разглядывая нежданный «фейерверк».
А после раздался второй взрыв. Куда сильнее первого. Одна из дурных ракет оказалась самой везучей и угодила прямиком в склад с зенитными ракетами. В небо над Окольной поднялся ослепительный огненный шар, превратившийся в зловещий дымный гриб. Вслед за вспышкой пришла мощнейшая ударная волна, в домах повыбивало окна. Говорят, панорамные витрины торгового дома отскочили от стены почти на метр, после чего рухнули вниз, разбрасывая фонтаны осколков. Многих посекло, к счастью, несерьёзно. Любопытство сменилось страхом.
«В этот момент по городу неслись два разноцветных человеческих потока, — вспоминает житель Североморска Игорь Соловьёв. — Чёрный, состоящий из офицеров, к причалам, где были пришвартованы боевые корабли; и пёстрый, из женщин и детей, к выезду из города. Среди них, правда, были и мужчины, просто-напросто убегавшие с места службы. Происходящее больше всего напоминало начало третьей мировой войны, причём по худшему её сценарию — ядерному».
К счастью, гриб оказался непричастен к «немирному атому». Совокупная мощность зарядов зенитных боеголовок оказалась так велика, что взрыв приблизился по мощности к слабому термоядерному. Но от этого легче никому не стало.
Вскоре прогремел третий мощный взрыв: вслед за складом зенитных ракет подорвался склад крылатых. В одночасье Северный флот лишился половины арсенала.
«Боеготовность №1. Фактически!»
Паника коснулась даже умов военных. Что происходит — непонятно. Каковы причины — неизвестно. Есть ли угроза радиационного заражения — вскрытие покажет. А может, и вовсе третья мировая?! Может, и третья мировая, решил тот, кто отдал приказ «Боеготовность №1. Фактически!». Это уже не учебная, а самая настоящая тревога. Её объявляют только в начале войны. Один из планшетистов главного боевого информационного поста, непосредственный участник событий, рассказывал, что после второго взрыва в штабе колыхнулся и сорвался огромный стеклянный планшет размером 3 на 10 метров с оперативной информацией о расположении кораблей, самолётов и подлодок. Весь штаб на какое-то время остолбенел от ужаса, после чего пришёл в бурное движение: матросы и офицеры похватали папки с секретами и ринулись в «Скалу» (специальный командный пункт на случай ядерной войны), растеряв по дороге часть менее важных карт и документов.
Все корабли на ходу в экстренном порядке отчалили в море, моряки опрометью занимали боевые посты. Большой противолодочный корабль «Адмирал Зозуля», который обычно отводили от причала сразу четырьмя буксирами, самостоятельно вышел в залив в числе первых. Матросы отдыхавших вахт, как были, в трусах и тельняшках, занимали места на металлических креслах зенитных установок. Погода в Баренцевом море в мае, на секундочку, не самая тёплая, тем не менее никто из них не сошёл с места до отбоя тревоги. У причала Окольного осталась подводная лодка, которая в момент первого взрыва стояла на погрузке. Ракета с ядерной боеголовкой лежала прямо на причале. Ещё две подлодки удалось отвести от берега буксирами. То, что ни одна из неуправляемых болванок туда не попала, — сущее чудо.
Единственным готовым к бою кораблём, оставшимся у берега, был атомный крейсер «Киров». На тот момент «Киров» обладал самой совершенной системой противовоздушной обороны и остался защищать город от обезумевших ракет, продолжавших осиным роем метаться вокруг по хаотичным траекториям.
Авария в Окольном внесла смуту и в стан потенциального врага, а после и вовсе стала причиной грандиозного шпионского скандала в США. Получив от аналитиков ЦРУ информацию о ядерном взрыве на территории Советов, в НАТО начали готовиться к обмену ударами. Благо, внимательнее изучив данные со спутника, американцы пришли к выводу, что ничего атомного во взрыве не было. Позже был арестован и осуждён аналитик разведки Самюэль Лоринг Морисон, продававший военные секреты об инциденте в Североморске журналистам.
Бегство из обречённого города
О том, что «ядерный» гриб поднялся над складами с боеприпасами, знали очень немногие. Жители Североморска решили, что это вражеская бомбардировка. Люди, побросав квартиры с открытыми окнами и дверьми (чтобы не вышибло очередным взрывом), высыпали из домов, прикрывали лица платками, пытаясь защититься от радиации. Женщины плакали. От страха люди прятались в канаву за кинотеатром «Россия», где должны были прокладывать водопроводную трубу. Тогда никто ещё не знал, что радиационный фон был в норме.
Автобусы не ходили, из города по направлению к Мурманску устремился пёстрый поток машин. Матери готовы были отдать своих чад незнакомым людям, лишь бы те вывезли их из города. После детей судорожно искали по Мурманску и прилегающим посёлкам, чтобы вернуть. Спустя 30 минут после начала катастрофы был мобилизован весь служебный транспорт и рейсовые автобусы. Людей собирали по городу и вывозили в район «Кортика». Школьников и детсадовцев сажали на грузовики и везли к бомбоубежищу авиабазы в Сафоново или подальше от Североморска в сторону посёлка Росляково.
Страшно было всем без исключения. Но матросы, старшины, мичманы и офицеры, несмотря на страх, бегом занимали свои боевые посты. Многие разворачивались на полпути домой и возвращались к причалам. Сбегали лишь трусливые единицы, которые всегда были, есть и будут.
Как только начался «большой исход», на КПП между Североморском и Мурманском был выслан комендантский взвод и взвод морской пехоты для контроля машин и проверки документов. Одних только старших офицерских чинов было поймано больше 20, мелких бегунов никто и не считал. Трусы поумнее побежали сразу в сопки, где их, впрочем, вскоре переловили по кустам. После нещадно полетят погоны. А затем и головы. Фигурально, конечно.
Дезертировали немногие, иначе откуда взяться тому «чёрному потоку» в сторону залива? Один из военных рассказывал, что после начала паники наблюдал за городом в перископ и заметил двух офицеров при параде, собиравшихся на съезд в Мурманск: «Увидели «гриб», минута на раздумье, открыли дипломат, достали бутылку, из горла выпили, и… бегом в сторону причалов — на корабль!».
Кто тут в крайние крайний?
К утру героическими, без преувеличения, усилиями пожарных огонь на складах удалось обуздать, но полная ликвидация последствий пожара заняла больше пяти дней. Каким-то чудом ядерные заряды, хранившиеся там же, остались невредимыми. Знающие люди утверждают, что взорваться они по определению не могли, потому как это обязательное условие их хранения, но в свете вышесказанного было бы неудивительно, если бы заряды взорвались сами по себе без посторонней помощи. К тому же никуда не исчезал риск банального «грязного» заражения после повреждения оболочек. Впрочем, опасностей хватало и без боеголовок: в пожаре сгорело огромное количество ракетного топлива, но жителям Североморска несказанно повезло в тот день с погодой. Ветер дул от города и отнёс ядовитое гептиловое облако в сторону, иначе от него могли бы пострадать тысячи военных и мирных жителей.
Сколько человек погибли? Информация на этот счёт настолько же скудна, насколько противоречива. Одни источники говорят о 200 жертвах и более, другие же (вызывающие доверие уже хотя бы тем, что в них названы реальные имена реальных людей) утверждают, что счёт погибших идёт на единицы. Официально погибли только капитан третьего ранга Садовлахов и караульный матрос Рамиз Джабраилов, убитые первым большим взрывом. Также есть сведения о гибели наряда пожарной машины, разорванной в клочья ударной волной, нескольких караульных, помогавших тушить пожар, и ликвидаторах, позже скончавшихся в госпитале.
О сотнях погибших и речи быть не может. Скрыть одновременную гибель такого числа людей невозможно даже в «страшном тоталитарном» СССР. У них бы остались родные и близкие, которые бы рано или поздно заговорили, особенно в наше демократическое время.
Касательно «полетевших голов», сразу после аварии был снят с должности заместитель командующего Северным флотом адмирал Владимир Кругляков, исполнявший в тот роковой день обязанности командующего. Вслед за ним в молотилку попал и сам командующий — герой СССР адмирал Аркадий Михайловский. А там уже очередь дошла до «побегушников», среди которых, по неофициальным сведениям, было немало политработников.
Непосредственными виновниками трагедии признали нескольких матросов и младших офицеров, якобы куривших на посту. По официальной версии, причиной пожара, а после и взрыва послужил брошенный в неположенном месте окурок, от которого затлел сухой мох — и так далее в лучших традициях эффекта домино. Фамилии врагов рода человеческого были вывешены на позорном столбе, специально установленном для этих целей у въезда на базу. Вот только эксперты убеждены, что бедолаг попросту назначили козлами отпущения и прямого отношения к ЧП они иметь не могут. Все боеприпасы хранились в отдельных укреплённых помещениях, каждый был запаян в непрогораемую оболочку, обычного пламени категорически недостаточно, чтобы её повредить. Но для подобных ситуаций это нормальная практика — найти виновных среди «мелких звёздочек».
Прессой случившееся почти не освещалось. Подробностей о катастрофе в Североморске, её ликвидации и последующих расследованиях нет и по сей день. Всё, что сейчас известно, было восстановлено по рассказам многочисленных очевидцев — местных жителей, матросов, офицеров. Что там на самом деле произошло? Каковы реальные последствия? Была ли то досадная случайность или диверсия? Все эти вопросы повисают в воздухе. С тем же успехом можно проорать их в дуло бортовой зенитки — отзовётся только эхо. Так что пока «ядерный» гриб над Североморском остаётся едва ли не самой загадочной катастрофой Советского Союза.
