Вольные каменщики в России
Масонство появилось в России в середине 18-го века. Орден долгое время оставался организацией преимущественно иностранцев.
Ложи, состоявшие из немцев, французов, англичан, работали по разным обрядам, и те немногие русские, что были в них посвящены, оказывались причастны к разным масонским системам. Русские дворяне вступали в масонские ложи и за границей, как, например, Александр Васильевич Суворов, принятый в берлинскую ложу Трёх глобусов 16 марта 1761 года. А граф Александр Сергеевич Строганов — известный коллекционер, президент Академии художеств и директор Публичной библиотеки, один из первых членов Государственного совета — занимал очень высокое положение во французском масонстве. В 1771 году он стал основателем ложи Les Amis Reunis («Соединённые друзья») в Париже и состоял в ней до 1788 года, а в России — до кончины в сентябре 1811 года.
Портрет графа А. С. Строганова. Александр Варнек, 1814 год.
Во второй половине 18-го века, когда собственно русское масонство стало всё больше распространяться в обществе, ложи стали объединяться в различные союзы. Одним из крупнейших был союз строгого наблюдения под руководством Великой ложи Швеции. В феврале 1788 года в Петербурге начинает свою работу Капитул Феникса — высшее тайное правление, а в мае 1779 года открывается Великая национальная ложа как явное правление для всех лож шведской системы в России. Все действия Капитула Феникса, по условиям соглашения, были подчинены шведским масонским властям и лично великому провинциальному мастеру. В 1780 году союз насчитывал 21 ложу.
Московские масоны предпочли получить акты строгого наблюдения из Берлина, и в 1779 году по патенту, выданному великим мастером ложи Трёх глобусов герцогом Фердинандом Брауншвейгским, была учреждена шотландская ложа-матерь Трёх знамён. А в конце 1781 года такой же статус получила и ложа Латона Николая Новикова.
Но куда большее значение имели полученные от наместного мастера ложи Трёх глобусов Вельнера акты ритуала ордена злато-розового креста (розенкрейцеров), начавшего формироваться в этой ложе в 1766 году. Это событие разделило всю структуру российских масонских организаций на два фактически независимых друг от друга течения: традиционное масонство и масонство розенкрейцерского круга. Среди руководителей ордена розенкрейцеров в России были Николай Новиков и Иван Лопухин.
Екатерина II, поначалу высмеивавшая масонов, стала со временем выказывать недовольство подчинением её подданных иностранным правителям и активной общественной деятельностью вольных каменщиков. Первым в 1780 году пострадал союз шведских лож — за слишком тесную связь со своими руководителями в Стокгольме. Затем начались препятствия деятельности Новикова и закрытие явных розенкрейцерских лож. Вскоре под влиянием событий Французской революции прекратили собрания и большинство российских вольных каменщиков.
Знак масонской ложи Соединённых друзей.
Оживилась масонская деятельность только после воцарения Александра I. 10 июня 1802 года действительным камергером Александром Жеребцовым в Петербурге по французским актам, полученным им в Париже, была открыта ложа Соединённых друзей, в первые годы собиравшаяся тайно в подземелье мальтийской церкви. Возобновляли работы и старые ложи, одна из которых, Благотворительности к Пеликану, вновь открылась в 1805 году под названием Александра Благотворительности к коронованному Пеликану под руководством Ивана Бебера.
Но недоверие правительства к тайным обществам сохранялось, и в период войны с Францией 1805−1807 годов начинает выходить русский перевод книги Огюстена Баррюэля «Записки о якобинцах, открывающия все противу христианские злоумышления и таинства масонских лож, имеющих влияние на все европейские державы». Любопытно, что директором типографии Московского университета, в которой печаталась книга, с начала 1806 года становится масон и розенкрейцер новиковского круга Максим Невзоров.
Судьба книги оказалась неоднозначной: в политической борьбе 19-го столетия она стала не только предупреждением об опасности тайных обществ, но и учебником конспирации. Большая разрушительная сила, которую Баррюэль приписал иллюминатам, показалась необычайно привлекательной многим революционным организациям новой эпохи и, в частности, способствовала притягательности в их глазах масонской символики и атрибутики. Экземпляр «Записок» Баррюэля имелся у Михаила Орлова, одного из основателей тайной организации «Союз русских рыцарей» и члена «Союза благоденствия», и был прочитан многими его знакомыми.
С изменением политической ситуации после заключения Тильзитского мира в 1807 году и встречи императоров в Эрфурте в 1808 году в России начинается быстрый рост масонства, особенно «французского», и в 1809 году Жеребцовым была основана вторая ложа — Палестины. Способствовало расширению ордена то, что Наполеон по просьбе Александра I направил в страну большое количество специалистов (инженеров, докторов медицины и т. д.), многие из которых были вольными каменщиками.
К 1810 году ложа Соединённых друзей имела своё особое помещение, свой хорошо организованный оркестр братьев гармонии и даже печатный сборник песен с нотами «Гимны и Кантаты для ложи Соединённых друзей на Востоке С.-Петербурга». Музыка была написана Адриеном Буальдье и Катерино Кавосом, слова — Оноре Жозефом Дальмасом и Василием Львовичем Пушкиным, дядей поэта. Работы в ложе велись на французском языке, но были и русские варианты песен:
Прямой масон премудрость знает.
Он любит Бога и Царя,
Спокоен в буре пребывает,
Любовью чистою горя.
Он истинный герой во брани,
А в мире друг нежнейший он;
Он к бедным простирает длани,
Он рыцарь, он прямой масон!
Произносимые в собраниях речи всех членов ложи, кроме управляющего мастера, подвергались предварительной цензуре, для чего назначались специальные братья. В отчёте министра полиции 1810 года говорится, что ложа Соединённых друзей насчитывала 50 действительных членов и 29 почётных (в настоящее время известны 532 её члена). Там же написано: «В ложе сей должны быть пять родов собраний: 1) приёмные; 2) фамильные, или хозяйственные для внутренних распоряжений; 3) учебные; 4) праздничные; 5) печальные. В похвалу сих братьев сказать должно, что они делают много благодеяний, посещают тюрьмы, помогают бедным и проч.».
Церемония посвящения в масонскую ложу.
В июне 1810 года ложа Соединённых друзей добивается значительного успеха. На её заседания приглашаются Александр Балашов, петербургский военный генерал-губернатор, и дядя императора принц Александр Вюртембергский, белорусский генерал-губернатор, которому было предложено от «французских братьев» возглавить ложи в России. Балашов представил этот план императору, и в том же году правительство создало особый комитет для рассмотрения масонских актов, одним из членов которого был Михаил Сперанский. Император Александр I даже пообещал ему подписать указ о подчинении его ложе «Полярная звезда» всех других мастерских вольных каменщиков, но ситуация вскоре резко изменилась.
После эрфуртского сближения Александра I и Наполеона с конца 1810 — начала 1811 года на повестку дня встал вопрос о предстоящей франко-русской войне. С другой стороны, в декабре 1810 года начал складываться союз России со Швецией, где после революции 1809 года риксдаг избрал королём под именем Карла XIII герцога Карла Седерманландского — главу шведских масонов и начальника русских братьев шведской системы в 18-м веке. А в августе 1810 года стараниями масонов наследным принцем Швеции был избран не любивший Наполеона маршал Франции Жан-Батист Бернадот, ставший фактическим главой государства. В итоге русское правительство сделало ставку на сближение со «шведскими братьями», в то время как «французские» оказались в опале.
В 1811 году разрешение продолжать работы было дано шведскому союзу Великой директоральной ложи Владимира к Порядку, французские ложи вынужденно присоединились к ней, а масонство с этого времени оказалось под контролем министерства полиции.
Ещё до Отечественной войны в ложу Соединённых друзей вступают будущие декабристы: Павел Пестель, Сергей Волконский, Павел Лопухин и другие. В 1812 году ложа стала инициатором организации походных лож, что увеличило её популярность в среде молодых военных. В послевоенный период, когда, по словам государственного деятеля и масона Сергея Ланского, «наружное благочестие сделалось модою, а безмолвная терпимость правительством лож масонских и расположение… императора Александра к некоторым мистическим писателям дали повод думать, что он принадлежит к братству», масонство значительно видоизменилось. Ложа Соединённых друзей превратилась в аморфную организацию, в место сбора и празднеств преимущественно военной гвардейской молодёжи. Пышные банкеты постепенно вытесняли собственно масонские работы. Окончательно своё величие «Соединённые друзья» утратили после перехода зимой 1816/1817 годов в новый Союз Астреи, так как ложа раскололась.
Разногласия между петербургскими ложами начались в 1814 году по принципам устройства ордена: многие вольные каменщики были недовольны шведской системой, основанной на принципе самовластия, назначаемости и несменяемости властей и беспрекословном подчинении младших лож и младших членов старшим. Не устраивала их и неподотчётность деятельности руководства ордена, в том числе и в расходовании денежных средств. Компромисса достичь не удалось, и 30 августа 1815 года была учреждена Директоральная ложа «Астрея», главными отличиями которой были выборность должностных лиц ордена и равенство различных масонских обрядов.
Сторонники прежней системы после долгих колебаний учредили в ноябре 1816 года Великую провинциальную ложу, но они остались в меньшинстве. Внутренние дрязги не способствовали популярности масонства, тем временем изменилось и отношение правительства к вольным каменщикам: реформаторские настроения во многих ложах и тайных обществах будущих декабристов стали всё больше расходиться с настроениями императора. После 1820 года масонство постепенно превращается из либерального течения в замкнутое общество. Разнообразие подходов и исканий уже перестаёт быть для масонства характерной чертой, и после его запрета в 1822 году лишь небольшой кружок истинных приверженцев ценностей «царственного искусства» продолжал тайно собираться на протяжении царствования Николая I.
Российские законы о запрете деятельности тайных обществ носили, однако, двойственный характер: они не запрещали участвовать в заграничных тайных обществах и масонских ложах. И российские подданные вплоть до начала 1840-х годов продолжали участвовать в заседаниях лож за рубежом. Вновь интерес к ордену вольных каменщиков возник в среде политических эмигрантов в 1870—1880-х годах, и именно русские масоны французских лож возродили масонский орден в России в начале 20-го века
