Влияние христианства на славянскую языческую заговорную традицию
Фото: Автор картины Максим Сухарев.
Русские магические тексты — заговоры — источник во многом уникальный, поскольку, несмотря на свою изменчивость, эти тексты сохранили в себе ряд стабильных элементов — заговорных образов. Подавляющее их большинство языческого происхождения. Есть образы и христианские, но они подчинены языческой структуре заговора, «оязычены», сохранили по сути лишь христианское название, (например, Богородица).
В наиболее древних и устойчивых своих частях произведения народного творчества (заклинания, волшебные сказки) — это не результат свободной фантазии или сохранения законов «коллективного бессознательного» народа, а наследие традиционной мифопоэтической эпохи. Это — сохранившиеся фрагменты сакрального знания народа, выражение мифических представлений наших предков. Этим объясняется то, что в народной духовной культуре наблюдается слияние языческих образов и персонажей с христианскими (Перун и Илья Пророк, Заря-зарница и Богородица). И речь идет не о взаимном влиянии языческой и христианской традиций, а именно о сочетании, сплаве их в народной духовной культуре, что отчетливо прослеживается, в частности, и на примере заговоров. «Обряды и заговоры, как их составная часть, дошли до ХVIII — XX вв. в сильно обновленном виде; они обросли христианской символикой и терминологией, в них упоминается много сравнительно поздних реалий, вроде замка и ключа, но их дух и все рекомендуемые ими магические манипуляции уводят нас в глубокую и отдаленную первобытность».
Из-за своей широкой сферы бытования и распространения среди грамотного населения письменной формы хранения и передачи информации, заговорный жанр испытал сильное книжное влияние. Судебные акты «колдовских» процессов ХVI — ХVII веков сохранили сведения и о самих текстах и об условиях их функционирования. С одной стороны, в них встречается осуждение заговоров, как греха, а с другой — острая практическая потребность в них среди населения большинства сословий способствовала тому, «что из числа фольклорных жанров именно заговорный репертуар одним из первых начал приспосабливаться к новым условиям, активно подключая символику и образную систему христианских ценностей». Преобразование старых заговорных формул в «молитвенные слова» происходило, по-видимому, «не только в целях самосохранения жанра в условиях церковных гонений на него, но и в связи с реально возрастающим (по крайней мере среди городского населения) авторитетов новой религии».
Христианские представления не могли вытеснить языческие не только в силу вышеприведенных причин, но и потому, что языческая религия древних славян была, по словам Н.И.Толстого: «… неоднородной открытой системой, в которой новое уживалось со старым, не отметало его. А постоянно дополняло, образуя целый ряд нагоіастований». Поэтому новые христианские ценности не вытесняли языческие, а дополняли их, отчасти перерабатываясь на языческой почве. «Бытовое христианство предоставило языческим мифологическим персонажам и представлениям, как уже говорилось, статус «нечистой силы», отрицательного духовного начала, противостоящего силе «крестной», чистой и преисполненной святости. Образно говоря, в народном фольклорном представлении небо оказалось занятым силами небесными, праведными и божественными, преисподняя, подземный мир, болота, ямы и овраги — силами нечистыми и темными, а земля — место борьбы двух миров и начал, и человек и его душа — средоточие этой борьбы».
Славянские заговоры — это один из элементов и проявление традиционного славянского мировоззрения, сохранившегося в почти неизменном виде доXIX века и далее в народной среде. Христианская традиция играла в заговорах подчиненную второстепенную роль. Менталитет, мироощущение и мировосприятие русских крестьян во многом продолжали основываться на языческих оценках и системе ценностей. Таковы представления об устройстве пространства, олицетворении времени. Роли и месте человека в мире. Поэтому изучение народной духовной культуры требует исследования художественных образов заговоров, в первую очередь, образов острова Буяна, камня Алатыря, огненной реки, девицы Зари-зарницы (Богородицы). В трактовке этих и других образов и заключается, в частности, источниковая сущность и ценность заговорных текстов.
Для историков заговоры имеют две ценности: во-первых, как источник для характеристики состояния народной культуры времени их бытования (следовательно, вплоть до наших дней) и во-вторых, как источник для реконструкции миропонимания наших далеких предков. Но если для реализации первой задачи записи заговоров дают нам довольно полные знания и представления о взглядах крестьян XIX века, то для второй задачи показания сохранившихся, но поздних записей, в известной мере всегда условны. Сведения, извлекаемые из заговоров, нельзя игнорировать, но нельзя и абсолютизировать. Они дают представления лишь о том, какими были основные, центральные категории бытия. Универсальные понятия пространства и времени отражены в каждой культуре и представляют собой своего рода «сетку координат» или «модель мира» при посредстве которых люди воспринимают действительность и строят в своем сознании образ мира.
Важно заметить, что прежние космогонические образы превратились в систему художественных образов, сохранивших при этом свою магическую силу, отчего они и использовались в магических обрядах.
Вторая половина XIX века была завершающим этапом широкого бытования заговоров и заговорной культуры, начавшей под влиянием просвещения распадаться и трансформироваться, превращаясь из свода космотонических представлений в комплекс практических сведений из области народной медицины.
