В каком году появились стиляги в СССР
Чтобы получить представление о таком явлении, как «стиляги», ставшем вызовом советской системе, лучше всего посмотреть фильм Валерия Тодоровского «Стиляги» 2008 года. Даже через полвека советские стиляги вызывают двойственное отношение, и споры о них не утихают. Вероятно, истина лежит где-то посередине.
На «загнивающем Западе» субкультура стиляг была отнюдь не выдающимся явлением. Это было весело, и все кому не лень делали на ней бизнес. Она появилась в 1940-х годах. А термин «стиляги», говорят, пришёл из языка джазистов. По-английски «стилять» (steal — воровать, либо style — стиль) у исполнителей джаза означало играть в чужом стиле.
Облавы на «безродных космополитов»
Первые стиляги тяготели именно к джазовой музыке. С возникновением рок-н-ролла переключились на него. Собственно для танцев под эту музыку они и изобрели свой гардероб. Под джаз — широкие штаны, мешковатый пиджак, галстук «пожар в джунглях», яркие носки. Позднее, уже под рок-н-ролл, появился другой прикид: брюки-дудочки, пиджак с широкими плечами, узкий галстук «селёдка», ботинки на белой подошве («манной каше») и взбитый «кок» на голове.
В СССР стиляги появились ещё в 1940-х годах, причём с подачи солдат-фронтовиков, увидевших в освобождённых странах Европы иной мир. Мир с красивыми вещами, модной одеждой, джазом и необычными танцами. Например, считается, что танец линди-хоп был впервые увиден советскими военными во время встречи на Эльбе с американскими солдатами. Но главным толчком для появления советских стиляг, конечно, стали зарубежные фильмы: «Серенада Солнечной долины», «Джордж из Динки-джаза», «Девушка моей мечты» и другие, которые показывали другой, яркий и завораживающий, мир. Именно для того, чтобы оградить людей от этого мира, по большому счету и была советскими вождями воздвигнута Берлинская стена и придуман железный занавес.
Модная одежда и джаз в СССР приобрели статус крамолы. И не секрет, что первые советские стиляги, надевая яркие шмотки и танцуя линди-хоп, хотели не просто выделиться из серой массы. Это одновременно была и форма протеста против советской действительности. Весьма интересно сказал известный музыкант Алексей Козлов: «У стиляг было такое отработанное бессмысленное выражение глаз. Не.потому, что мы придурки. Просто, если бы мы обнажили свой взгляд, если бы смотрели, как мы чувствуем, — все бы увидели, как мы их ненавидим. За этот взгляд можно было поплатиться».
Власти в СССР, в принципе, боролись с любым инакомыслием, идущим вразрез с линией партии, но на стиляг первое время смотрели сквозь пальцы, считая их кем-то вроде блаженных придурков. И это позволило субкультуре стиляг пустить ростки. Гонения начались уже ближе к концу эпохи Сталина, когда их объявили американскими идеологическими диверсантами и космополитами. Сначала по ним начала бить пресса, высмеивая одежду и поведение стиляг в фельетонах. Это не слишком помогало. И тогда на борьбу с ними бросили сознательных граждан. Противостояние носило классовый характер. Быть стилягой — удовольствие дорогое. Модные шмотки стоили бешеных денег, а соответствующий образ жизни — ещё дороже. В Москве основным местом сбора стиляг был «Коктейль-холл» на улице Горького, облюбованный в годы войны союзниками. Это было единственное во всём Советском Союзе заведение, которое работало до пяти утра и было похоже на зарубежный бар. Так что «прожигать жизнь» в нём могли позволить себе только дети очень состоятельных родителей. Они-то в основном и были стилягами.
В конце 1953 года, после смерти Сталина, на них начали устраивать облавы. Особо усердствовали в охоте на стиляг комсомольские патрули, укомплектованные выходцами из рабоче-крестьянской среды. Бывший второй секретарь Свердловского райкома комсомола Егор Яковлев рассказывал, как они увлечённо устраивали облавы: «Машины, грузовые машины подъезжали к Свердловскому райкому партии на улице Чехова, 18, выходили патрули с повязками, потому что все должны видеть, что они есть, они ехали на улицу Горького, публично выходили и начинали просто-напросто публично задерживать стиляг и приводить в 50 отделение, которое называлось «полтинником».
Но сдать в милицию — это ещё куда ни шло. Гораздо хуже, когда комсомольские патрули творили самосуд. Движимые пролетарским гневом к сверстникам из числа «золотой молодёжи» они резали им ножницами пижонские галстуки и брюки, состригали «фирменный» кок на голове. В провинциальных городах издевались ещё изощрённее: задержанных стиляг комсомольские активисты стригли под полубокс, а их узкие штаны распарывали и вшивали красные сатиновые клинья. Это было унизительно, но гораздо страшнее, что за принадлежность к стилягам в два счета могли вытурить из комсомола и из института.
Рассадник криминала
Своими гонениями на стиляг власть, того не сознавая, создала мощный рассадник криминала. «Золотая молодёжь» быстро сориентировалась. Не желая портить себе биографию и будущую карьеру, она перестала тусоваться на улицах, переключившись на элитные квартирники. Но протестные настроения уже ушли в народ. Дети инженеров и учителей превращали в «Бродвей» улицы в самых разных городах. У них не было денег на фирменные шмотки. Поэтому они одевались в изготовленные подпольно подделки, которые старые стиляги презрительно называли «совпаршив». Субкультура стиляг дала толчок к развитию в СССР фарцовки, подпольных цеховиков и валютчиков.
Подпольно зарабатывали сапожники, приклеивая к «скороходовским» советским ботинкам пластмассу, а потом окрашивая её в белый цвет. Так кустарно делалась фирменная подошва «манная каша». Другие умельцы тоже подпольно на рентгеновские снимки с помощью звукозаписывающей аппаратуры наносили песни первых рок-н-рольщиков Билла Хейли, Элвиса Пресли, Чака Берри и других. Такие самодельные пластинки называли «рок на костях».
А борьба с модными веяниями в одежде во многом подкосила лёгкую промышленность. Великая страна в конечном итоге докатилась до того, что не смогла научиться шить джинсы. Но что самое страшное, власть, поощряя облавы общественников на стиляг, невольно способствовала не только грабежу и избиению подростков, но и более серьёзным преступлениям.
Охота из принципа
Евгений Жуков вырос в бедной семье и с детства ненавидел сверстников, которые росли в достатке и сытости. Он отслужил в воздушно-десантных войсках, а на гражданке стал кандидатом в мастера спорта по боксу и мастером производственного обучения одного из ПТУ в Москве. Но ненависть к богатеям не прошла. И тогда он создал банду, грабившую стиляг под видом комсомольско-оперативного отряда. Оказывавших сопротивление Жуков жестоко избивал. Причём хоть и был боксёром, но стиляг бил кастетом. И нескольких забил до смерти.
19 июля 1960 года в Москве на улице Эйзенштейна он убил 17-летнего стилягу Алексея Воробьёва.
Кто знает, может быть, преступления Жукова так бы и остались «висяками», поскольку жертвами становились моральные отщепенцы, «низкопоклонники Запада». Но Воробьёв оказался сыном высокопоставленного партийного работника с Украины, работавшего в Киеве с Хрущёвым. Милиция рьяно взялась за дело и с огромным трудом разыскала девушку погибшего мальчишки по имени Марина. Она рассказала, что в кафе к ним подсел крепкий парень со шрамом через всю щёку, рассказал, что он — тренер по боксу, и уговорил их пойти посмотреть его спортзал. В пути Марина заподозрила неладное. Она подошла к телефону-автомату на улице и попыталась сделать вид, что звонит родителям. Но боксёр грубо вырвал у неё трубку. На защиту девушки бросился Алексей. Боксёр его вырубил кастетом и погнался за Мариной. Она забежала в трамвайное депо имени Баумана и спряталась в углу цеха. Слышала приближающиеся шаги преследователя и даже его дыхание. Но в самый напряжённый момент боксёра вспугнула трель свистка сторожа, увидевшего постороннего на объекте. Марина спаслась, но в милицию сообщать не стала. С её слов, она так напугалась, что ей казалось, что боксёр следит за ней. Конечно, с её стороны скрытность выглядела некрасиво. Всё же Алексей фактически спас её ценой своей жизни если не от смерти, то от изнасилования. А она не предпринимала никаких действий, чтобы кара настигла его убийцу. Правда, в конечном итоге именно её показания поспособствовали тому, что Евгений Жуков был признан виновным в убийствах и приговорён к расстрелу.
Вскоре субкультура стиляг ушла в прошлое. И с тех пор ни в СССР, ни в России не возникло ни одной другой, столь же романтичной.
