Судья Конрад Морген: гроза СС-коррупционеров из концлагерей
В 1939 году Гиммлер привёл «младолиберала» Конрада Моргена служить в высшую судебную инстанцию Германии – Суд СС. Он сразу заслужил славу «грозы нацистских бонз». Въедливого судью сослали служить на Восточный фронт. Гиммлер вернул его в 1943-м, и Морген прославился тем, что за коррупцию отправил на казнь десятки функционеров концлагерей.
«В январе 1940 года рейхсканцлер Адольф Гитлер дал немецкой судебной системе оценку: «Наши суды — медлительные ржавые машины по штамповке возмутительно несправедливых приговоров». «Я докажу, что мы в состоянии покарать любых гнусных кротов, которые в тысячах нор подрывают мощь германского рейха, нарушая его законы! Да, это колоссальная задача, но я справлялся и не с такими!» — отчитывал фюрер своего министра юстиции Франца Гюртнера. Устрашённый министр после январской выволочки заболел и менее чем через месяц скончался.
В первую очередь Гитлер имел в виду поразившую государственный, партийный и ССовский аппарат коррупцию. Его угнетало, что нацистское государство постепенно перерождается в «плутократическое», на волне борьбы с которым он и пришёл к власти.
Терпение Гитлера истощилось после появления во французской прессе ехидных статей, детально описывавших коррупционные дела баварского министра экономики Эссера и главного налоговика Дюссельдорфа Эша. Факт публичного разоблачения проворовавшихся ветеранов партии иностранцами фюрер воспринял как пощёчину германской юстиции. Гиммлеру было приказано незамедлительно найти честного судью, способного искоренить коррупцию.
Гиммлер с инспекцией в концлагере Маутхаузен, 1941 год.
Менее чем за год до истерики Гитлера, 11 мая 1939 года в систему юстиции СС был переведён 29-тилетний судья штеттинского земельного суда доктор Георг Конрад Морген, специализировавшийся до этого на коммерческих претензиях владельцев грузов к портам и судоходным компаниям.
Морген имел репутацию «молодого либерала» — белой вороны в нацистской судебной системе. Он вышел из рабочей семьи, в юности симпатизировал социал-демократам, в университете стал членом христианско-либеральной «Немецкой народной партии». В 1933 году он вовремя сориентировался и вступил в НСДАП и СС. Морген изучал право в Берлине, Риме и Гааге, считался отличным теоретиком коммерческого права. Но несмотря на отличное образование, усердность, членство в нацистской партии и СС «тёмное прошлое» не давало развиться его карьере.
Именно такой человек и нужен был Гиммлеру, способный ради самоутверждения «рыть носом землю». Позже Гиммлер называл Моргена «моя овчарка».
Гиммлер произвёл Моргена в лейтенантский чин оберштурмфюрера СС, и назначил его служить в Суд СС, переведённый незадолго до этого в оккупированный Краков. Суд СС считался в нацистской Германии «судом судов» — высшей инстанцией. Куратором Моргена был назначен глава эсэсовской полиции обергруппенфюрер Фридрих-Вильгельм Крюгер.
Морген рьяно взялся за дело и завёл уголовные дела на десяток нацистских бонз. Крюгер был в бешенстве. Он припомнил молодому судье его социал-демократическое и либеральное прошлое, а главное – завёл на него дело за «половую связь с еврейкой», что считалось для члена НСДАП и СС тяжким преступлением. В январе 1942 года Морген из офицерского чина был разжалован в ефрейторы и отправлен служить в полевой суд дивизии СС «Викинг», воевавшей на Восточном фронте.
Об его исчезновении из Кракова Гиммлер узнал лишь через год. Сначала из жалоб генерал-губернатора Польши Франка на вновь участившиеся случаи «воровства и взяточничества», затем от Гитлера, однажды спросившего «Где этот ваш Морген?», и, наконец, из депеши командования «Викинга», которое настаивало на скорейшем возвращении в Рейх прикомандированного к ним фанатика (Морген за год засудил более 30 членов дивизии).
В мае 1943 года Морген лично Гиммлером сначала был восстановлен в офицерском чине – причём сразу оберштурмбаннфюрером (соответствовало армейскому подполковнику), а затем направлен с фронта в Имперскую службу уголовной полиции Берлина, где ему было поручено расследование случаев коррупции в концентрационных лагерях. В свою очередь Фридрих-Вильгельм Крюгер был отправлен из краквоского суда СС в горноегерскую дивизию «Принц Ойген», действовавшую против югославских партизан.
Конрад Морген.
Уже через два месяца Морген отправил черновики нескольких дел на высших чинуш СС (памятуя о недавней службе в краковском суде СС, он решил перестраховаться и сначала поставить в известность о предполагаемых делах своего начальника).
Из этих черновиков Моргена вырисовывался образ СС, напоминавший не столько рыцарский орден, сколько сборище отъявленных мерзавцев, непрерывно грызущихся между собой за ворованную добычу. Протоколы изъятий, очных ставок и перекрестных допросов неопровержимо свидетельствовали, что «боевые трофеи» по большей части отправлялись не на счета СС и в государственную казну, а по домашним адресам рядовых и командиров.
Гиммлер испугался, и, не дав хода его делам, перевёл Моргена в мюнхенское Главное управление криминальной полиции СС, где, ему предоставили полную свободу в борьбе с «мирной» коррупцией.
Мюнхенская работа Моргена началась со звонка из Касселя. Следователь 22-го полицейского округа Эмиль Хольтшмидт предложил судье принять дело о крупных хищениях продовольствия при снабжении концлагеря Бухенвальд, находящегося на территории округа.
По данным следствия, хищениями занимался ортсгруппенляйтер (аналог советского парторга) торговой сети Борншайн. Узнав об открытии Хольтшмидтом дела на него, ортсгруппенляйтер вступил в СС, был незамедлительно зачислен в состав гарнизона Бухенвальда и таким образом оказался вне юрисдикции городского суда.
Приняв дело от Хольтшмидта в июне 1943 года, Морген тут же отбыл в Бухенвальд. В августе по его ордеру был арестован крупный преступник. Ему вменялось присвоение 100 тысяч рейхсмарок, регулярная подделка бухгалтерской отчетности и убийство двух свидетелей его преступлений. Незаурядным оказалось лишь имя арестованного: им был вовсе не Борншайн (тот был арестован уже во июне), а комендант Бухенвальда, оберштурмбаннфюрер Карл Отто Кох.
Чтение лекции освобождающимся из концлагеря Дахау.
Коменданты концлагерей принадлежали к номенклатуре службы безопасности RSHA, поэтому до начала процесса Моргену пришлось предъявлять доказательства виновности Коха вышестоящим инстанциям — сначала шефу криминальной полиции СС Небе, затем шефу гестапо Мюллеру.
И тот, и другой признали арест законным, но от ответственности за начало судебного процесса над Кохом уклонились, отправив Моргена к главе RSHA Кальтенбруннеру. Тот заверил судью в своей полной готовности содействовать правосудию — при условии, что она будет поддержана его непосредственным руководителем — Гиммлером. В свою очередь, не только суд над Кохом, но и дальнейшую чистку аппарата концлагерей одобрил Гитлер.
По приговору, вынесенному судьей Моргеном, комендант Бухенвальда Кох был расстрелян.
Служебное рвение Моргена было чрезвычайно высоко оценено в ведомстве президента рейхсбанка Яльмара Шахта, любимца фюрера. Так у Моргена появился второй, после Гиммлера, союзник в его антикоррупционных делах.
Суд над Кохом вдохновил и «гражданскую общественность» нацистской Германии. Поняв, что теперь и высшие чины СС потеряли иммунитет от преследования, Моргена подробными доносами завалили банкиры, таможенники, промышленники, партийные активисты и просто неравнодушные граждане.
Морген и члены его аппарата с августа 1943 года – в бесконечных инспекционных командировках. Они за полгода объездили всю лагерную Германию вдоль и поперёк, от Дахау и Треблинки до Освенцима и Флоссенбурга. Плодами таких командировок стали около 800 уголовных дел и более 200 приговоров, которые не щадили ни охранников, посылавших жёнам подарки с выломанными у жертв золотыми зубами, ни старших офицеров, включая расстрелянного за систематические крупные хищения коменданта Майданека Германа Флорштедта и садиста, коменданта лагеря Плашув Амона Гета, попавшегося на банальном воровстве.
В числе осуждённых судьёй Моргеном также были такие крупные функционеры концлагерей СС: Ганс Лориц, комендант Заксенхаузена; Адам Грюневальд, комендант Герцогенбуша; Карл Кюнстлер, комендант Флоссенбюрга; Алекс Пиорковский, комендант Дахау.
Амон Гет.
На Нюрнбергском процессе, где доктор Морген выступал в качестве свидетеля, американские судьи никак не могли понять, почему он осуждал эсэсовцев за кражи, в то время как в лагерях, по его же словам, постоянно происходило уничтожение множества людей? Свидетель отвечал, что оно происходило согласно прямым распоряжениям из рейхсканцелярии, которые не мог оспорить ни один суд в Германии. И, в конце концов, его задачей было бороться с коррупцией, а не с лагерным распорядком.
С оборотной стороной судебной системы американцев доктор Морген успел познакомиться ещё до начала Нюрнбергского процесса, когда его «готовили» в бараке Дахау к даче показаний о преступлениях Ильзы Кох, вдовы расстрелянного по приговору Моргена лагерного коменданта. Американским следователям непременно хотелось добиться подтверждений существования изделий из человеческой татуированной кожи, по слухам, коллекционировавшихся «бухенвальдской сукой».
Допрос Ильзы Кох.
Морген разочаровал американцев: охотно поделившись с ними всеми сведениями о совместных преступлениях супругов Кох, он сообщил, что в число обнаруженных им многочисленных улик, которые отправили мужа к стенке, а жену за решетку, легендарная коллекция не входила. Чтобы освежить память упрямца, американцы его дважды избивали, но Морген категорически воспротивился сотрудничать с дознавателями даже после угрозы передать его русским.
Из допроса Конрада Моргена на Нюрнбергском процессе.
Морген: Мной были проверены Бухенвальд под Веймаром, Люблин, Освенцим, Заксенхаузен, Ораниенбург, Хертогенбосх, Краков, Плашов, Варшава и концентрационный лагерь Дахау. Насколько мне помнится, были ещё и другие. В Кракове и Варшаве по моим сведениям не было концентрационных лагерей.
Адвокат Пайкманн: Сколько примерно случаев вы расследовали? Сколько были приговорены? Сколько было смертных приговоров?
Морген: Я обработал примерно 800 случаев, это значит 800… Примерно 800 документов, причём один документ охватывал несколько случаев.
За время моей деятельности примерно 200 дошли до осуждения. Я лично арестовал 5 комендантов концентрационных лагерей, двое были расстреляны после судебного процесса.
Адвокат Пайкманн: Возникло ли у вас впечатление и в какое время, что концентрационные лагеря были местами уничтожения людей?
Морген: У меня не было такого впечатления. Концентрационный лагерь — это не место уничтожения людей. Я должен сказать, что уже первое посещение концентрационного лагеря — я упоминал, что первым лагерем для меня был Бухенвальд под Веймаром — оказалось для меня чрезвычайной неожиданностью. Лагерь лежит на лесистых высотах с чудесными видами, строения чистые, недавно покрашенные, много газонов и цветов, арестанты были здоровы, нормально накормлены, загорелые, от какого-то особенного темпа работы…
Председатель: О какой дате вы говорите?
Морген: Я говорю о начале моих расследований, в июле 1943 года. Прочие учреждения лагеря были в безупречном порядке, особенно больница. Руководство лагеря в руках коменданта Дистера было направлено на то, чтобы подготовить для заключённых достойное человека существование. У заключенных была свобода почтовой переписки и получения корреспонденции, у них была большая лагерная библиотека, даже с иноязычными произведениями, у них были варьете, кино, спортивные соревнования и даже бордель. Все другие концлагеря были обустроены приблизительно так же, как Бухенвальд.
Конрад Морген в конце 1970-х.
После войны Морген попал в т.н. «белый список» — перечень лиц, «совершенно очищенных от нацистского прошлого». Но ему судом было запрещено публиковать воспоминания об инспекциях в концлагеря (почему – понятно из вышеприведённого отрывка).
Конрад Морген с 1948-го по 1982-й, последний год своей жизни, работал судьёй, а затем адвокатом во Франкфурте-на-Майне.
