Летописные сказки
Вот повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля.
«Повесть временных лет»
Откуда пошла и как возникла Русская земля? Вопрос, которым задался летописец начала XII века, вновь волнует умы просвещенной России, чему свидетельством невероятное количество появившихся в последние годы публикаций на эту тему, особенно в самом демократичном «издательстве» — Интернете. Этот информационный взрыв ярко высветил всю несостоятельность наших летописей в отношении начального периода возникновения Руси и ее государственности. После двухвековой полемики «норманистов» и «антинорманистов» вокруг частностей версии начальной летописи вдруг вновь встал во весь рост своей фундаментальной значимости сакраментальный вопрос, вынесенный в начало «Повести временных лет» (далее в тексте ПВЛ). С этим вопросом тесно связан и другой: почему Русь зовется Русью, откуда взялся этноним «русь»? В свете публикаций последних лет следует признать, что на сегодняшний день ответа на эти вопросы нет и бесполезно искать его в наших летописях.
Настоящее расследование — очередной шаг в поиске происхождения этнонима русь и попытка реконструкции истории древнейшей Руси «не по летописям». Но, прежде чем сделать этот шаг, наверное, полезно показать неискушенному читателю мифичность летописной версии происхождения Руси и познакомить его с имеющимися альтернативными ей гипотезами, подходя к ним критически и требуя подтверждения, если не археологическими данными, то хотя бы независимыми источниками, то есть документами вне круга наших летописей. Независимость свидетельств — условие обязательное. Дело в том, что летописи начали вестись на Руси только с XI‑XII веков. Все, что написано в них о более ранних временах, — это произвольная компиляция единичных разрозненных документов и разнообразных устных преданий (былин, саг, сказок), которые весьма отдаленно отражали реальную историю, а зачастую больше искажали, чем отражали. Саги и былины, например, легко переносят своих героев из одного времени в другое и ничтоже сумняшеся присваивают им чужие деяния. Любому читателю, одолевшему несколько первых страниц ПВЛ, станет ясно со всей очевидностью, что прочитал он не хронику событий, а именно повесть, первое в русской литературе (может быть за исключением «Влесовой книги») художественное произведение на историческую тему. Более того, вполне обоснованны утверждения, что первые летописцы не просто ошибались, конструируя свои версии возникновения Руси, а порой откровенно «передергивали» факты в угоду тогдашним владыкам, мирским и духовным, а то и прямо «кроили» историю по их социальному заказу. В итоге не будет преувеличением сказать, что история становления Киевской Руси в наших летописях — это сплошное нагромождение ошибок, домыслов и лжи, из которого невозможно извлечь что-либо реальное без обращения к объективным данным и независимым источникам.
Краткое обобщенное изложение «официальной» летописной традиции происхождения этнонима русь выглядит следующим образом. Кто-то когда-то изгоняет каких-то варягов за какое-то море, и после периода междоусобиц по предсмертному совету некоего Гостомысла в 862 году новгородцы посылают делегацию за море к варягам с приглашением прийти и принять власть. Именно в этом приглашении звучит неизбывная для Руси фраза: «Велика и обильна земля наша, а порядка в ней нет». Наводить «порядок на обильной земле» вызывается какой‑то Рюрик с братьями Синеусом и Трувором и своим родом, варягами русью, от которых и «прозвалась Русская земля». В результате «наведения порядка» новгородцы восстают против тирании Рюрика под руководством какого-то Вадима Храброго, но восстание жестоко подавляется, а восставшие «мужи новгородские» бегут в Киев. Вслед за ними отправляется с войском Вещий Олег и после взятия Киева создает Киевскую Русь.
Сразу следует подчеркнуть, что эта «официальная» традиция существует только в наших летописях, оттуда она попала во все энциклопедии и учебники истории. Во все летописи, в свою очередь, она вошла с небольшими вариациями из одного единственного источника — так называемой начальной летописи. Наши летописи ничего не говорят, кто и почему изгнал варягов, за какое море, и что это были за варяги. Остается неясным и кто такие Гостомысл, Рюрик и Вадим. Между тем, нет никаких иных свидетельств ни существования на территории будущей Руси какого-то Гостомысла, ни пребывания там какого-либо Рюрика с его братьями, в частности и Рёрика Ютландского, ни восстания Вадима Храброго. Ни один документ вне наших летописей не знает Вещего Олега. Археологические раскопки Новгорода, самые масштабные и тщательные раскопки древнего города в нашей стране, не выявили культурных слоев старше середины X века, то есть Новгорода Великого (да что там великого, хоть какого-нибудь!) во время летописного «призвания варягов» просто-напросто не существовало.
В это трудно поверить. Право, не выдумал же все это летописец?! Спешу успокоить читателя: не выдумал. Просто собрал доступные ему случайные единичные факты, выстроил их, как ему показалось правильным (или выгодным?), украсил выдержками из кое‑каких близких по сюжету устных преданий и легенд, известных его современникам и придающих скомпилированной истории живой дух правдоподобия, и — летопись готова! Покажу на нескольких примерах, как это происходило.
Историю с завещанием Гостомысла можно найти в Ксантеннских и Бертинских анналах в районе 844 года, то есть за 18 лет до летописного «призвания варягов». Там Гостимусл (Гостомысл) — один из правителей полабских вендов, погибший в борьбе с восточнофранкским императором Людовиком. Потерявший всех наследников Гостимусл перед смертью дает наказ своим подданным, чтобы ему наследовал его родственник из Дании конунг Рёрик Ютландский. На следующий год этот Рёрик действительно появляется среди полабских вендов и, как истинный викинг, под флагом войны с Людовиком начисто разоряет берега Эльбы до самых ее верховий.
Призыв приходить и владеть богатой и обильной землей звучит еще в V–VI веках и не на севере будущей Руси, а в Англии, точнее, тогда еще Британии. Сравните сами с текстом нашей летописи сюжет из «Саксонских хроник» Видукинда Корвейского под 967 годом, то есть за полтора века до начального летописца: «И вот когда распространилась молва о победоносных деяниях саксов, жители Британии послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы, прибывшие к саксам, заявили: “Благородные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов [пиктов и скоттов] и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить их без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами, бритты готовы вручить вашей власти”. …Затем в Британию было послано обещанное войско саксов, и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество».
Очень показательно недоразумение с братьями Рюрика, которые вообще оказались… типовым рефреном саг sine hus (Синеус) и tru vær (Трувор)! Кто учил в школе немецкий, может быть вспомнит seine ― «свой», Haus ― «дом», treu ― «верный», а те, кто английский, — те же house, true. Скандинавское vær сродни русскому «вои». То есть «братья» Рюрика Синеус и Трувор — это просто «домочадцы и верное войско».
От упомянутых ютландских англосаксов, приглашенных в Британию, берет свое начало и легенда о восстании Вадима Храброго, как и братья Рюрика, никогда не существовавшего на самом деле. Мифический предводитель восстания новгородцев — это бог англов Вотан / Водин (Vođinn), он же скандинавский ас Один, которого балто‑славянское население Новгорода восприняло как vodim — вожак, предводитель [восстания] (ср. литовское vodimas — «вожак, коновод»).
Похоже, никогда не существовал в реальности «объединитель земли Русской» и «мститель неразумным хазарам» Вещий Олег, которому летописи умудрились сочинить некую биографию, причем за каждым ее отдельным эпизодом действительно стоит либо историческое свидетельство, либо народное предание. Например, ни одна византийская хроника не содержит и намека ни на самого Олега, ни на его победоносные походы на Царьград (Константинополь). Тем не менее, знаменитый «щит на вратах Цареграда» — это отголосок реально вбитого в константинопольские ворота бунчука болгарского хана Крума; смерть от укуса змеи из конского черепа — дословно из скандинавской саги об Одде Стреле; поход на Киев — из преданий о Ёлье Моровлине, он же князь Олег Моравский, он же один из прототипов былинного богатыря Ильи Муромца.
Таким образом, следует отметить две поразительные особенности начальной летописи. С одной стороны, она не содержит ни одного достоверного исторического свидетельства, в ней нельзя принимать на веру ни одного слова. С другой стороны, в ней нет и ничего абсолютно выдуманного, за каждым эпизодом что-то стоит: либо имеющий какое-то отношение к делу письменно засвидетельствованный факт, либо «приплетенное» для красоты или убедительности широко известное в то время устное предание. Временные и пространственные рамки перемещения действия и его героев ограничены в начальной летописи только фантазией летописца и уровнем знакомства его с географией. Самый парадоксальный пример. Начальная летопись начинается, казалось бы, с незапамятных времен расселения славянских племен по Европе, когда «волохи напали на дунайских славян». Просто диву даешься, откуда у летописца сведения о столь давних событиях? Ответ может оказаться на удивление простым. Расселение дунайских славян после нападения волохов — это вовсе не незапамятные дни, а свежая реальная история IX-X веков массовой эмиграции западных славян из Великой Моравии после ее распада под давлением немцев и вследствие захвата Паннонии венграми. Большая часть моравских эмигрантов ушла в будущие Болгарию, Словакию, Словению и Польшу, но кое-что перепало и будущей Руси. В частности, по одной из версий, Киев захватил упомянутый выше князь Олег Моравский со своим окружением («домочадцами и верной дружиной»?), а большая группа выходцев из столицы Великой Моравии Велеграда оказалась в Приильменье и основала Славенский конец Новгорода Великого (само название которого, возможно, означало Новый Велеград). Потом типичное для наших летописей объединение преданий об этих двух потоках эмиграции из Великой Моравии породило некий мифический исход в Киев «новгородских мужей» (читай: велеградских мужей), вызванный притеснениями «Рюрика» (читай: Людовика или Карломана).
Заставить себя не верить летописям трудно. «Официальная» традиция всосана нами чуть ли не с молоком матери, ею пронизаны учебники и историческая беллетристика. И все же, если мы хотим добраться до истины, узнать, откуда на самом деле «пошла Русская земля», надо переступить через себя, «забыть» школьную историю и искать ответ вне летописей.
