Лествичная система наследования великокняжеского престола

Одной из причин стремительного завоевания Руси Батыем в XIII веке стала разобщённость русских князей, не сумевших объединиться даже перед лицом страшного врага. Распри членов династии Рюриковичей в домонгольский период историки объясняют не только амбициозностью отдельных князей, но и неудачным порядком престолонаследия, который неминуемо вёл к междоусобицам.

Уже в договоре «великого князя русского» Олега с византийцами упоминаются «великие князи под рукою его». В ту пору наместниками отдельных территорий Киевской Руси были не члены княжеского рода, а другие варяжские предводители.

Однако по мере разрастания потомства Рюрика князья стали отдавать крупнейшие города под управление ближайших родственников. Уже Святослав Игоревич, собираясь во второй поход на Болгарию, «посадил» трёх своих сыновей — Ярополка, Олега и Владимира — в Киеве, древлянской земле и Новгороде соответственно.

Перемещения Рюриковичей

Династия Рюриковичей испытала влияние родового принципа наследования, бытовавшего у славян. Его суть передают слова старинной чешской песни, которую приводит историк Сергей Соловьёв: «Когда умрёт глава рода, то все дети сообща владеют имением, выбравши себе из роду своего владыку».

В то же время род Рюриковичей не был обычным славянским родом. Принцип выборности правителя сохранял значение лишь в отдельных ситуациях. Сами размеры Русской земли и разветвлённость династии требовали более строгого порядка наследования. Считается, что этот порядок определился со времён смерти Ярослава Мудрого в 1054 году. В своём наставлении-завещании князь говорил: «Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смоленск».

Ярослав пожелал, чтобы каждый из его наследников был «доволен своей частью», Изяславу же поручил «судить» своих братьев и помогать тому из них, «кого обижают».

Для описания порядка наследования, сложившегося на Руси, историк Василий Ключевский предложил концепцию «лествичного восхождения». Предметом наследования служили не отдельные города и княжества, а вся Русская земля, разделённая на уделы разной степени «достоинства». Пребывание князя в том или ином городе изначально представлялось временным. Он оставался в конкретном княжестве до тех пор, пока не сдвигалась ступенька в иерархии. Со смертью кого-то из родственников сразу несколько князей смещались на другие «позиции» — это требовало и географического перемещения.

Типична, к примеру, биография отца Александра Невского — Ярослава Всеволодовича, происходившего, по словам историка Александра Соловьёва, из «гордой ветви суздальских мономашичей». За свою жизнь Ярослав Всеволодович правил поочерёдно в Переяславле-Русском, Рязани, Переяславле-Залесском, Великом Новгороде, Киеве и Владимире (где был утверждён уже ханом Батыем в качестве «старейшего князя русского»).

Престолонаследие определялось старшинством внутри рода. Конкретное княжество переходило от старшего брата к младшему, а после их смерти — к старшему племяннику, сыну старшего брата.

В борьбе за единство

Положение княжеств на «лествице» определялось историческими и экономическими факторами. Изначально главными землями считались Киевская и Новгородская.

«Все наличные князья по степени старшинства составляли одну генеалогическую лествицу, — пишет Ключевский в «Курсе русской истории». — Точно так же вся Русская земля представляла лествицу областей по степени их значения и доходности».

Киевская система престолонаследия была очень своеобразна — похожий порядок можно найти было разве что в Османской империи и нынешней Саудовской Аравии.

В раннесредневековой Европе утвердились правила наследования по Салическому закону. Феодальные владения передавались подобно объектам недвижимости. В первую парантеллу (группу кровных родственников) входили дети наследодателя, во вторую — его братья, женщины из наследования исключались. Если бы нечто подобное утвердилось на Руси, феодальная раздробленность была бы более ранней и глубокой.

«Лествичное» же право способствовало сохранению единства Руси как родового владения династии. Это единство хорошо осознавалось современниками, к примеру, автором «Слова о полку Игореве». Князья не могли обособиться, они вынуждены были внимательно наблюдать, что происходит в других княжествах. От этого зависела их собственная судьба.

Несмотря на утверждения историков о «точном соответствии» генеалогической и территориальной иерархии при престолонаследии, на практике ситуация была сложнее. Потомство Владимира Святого сильно разветвилось, и положение каждого князя не было «чисто математическим», как считал Ключевский. Где-то авторитет князя был настолько велик, что наследником становился его сын в обход брата, где-то всё решала воля народа, в других случаях играли роль договорные отношения между князьями. Тем не менее принцип родового (генеалогического) старшинства оставался преобладающим в домонгольскую эпоху.

Исследователи Кира Гвозденко и Антон Горский в 2017 году проанализировали известные по текстам летописей случаи передачи власти в Киеве, Чернигове, Суздале (Владимире), Смоленске, Владимире-Волынском и Галиче. Из 59 фактов в 28 случаях соблюдалось старшинство — на престол входил не сын князя, а старший в его роду. Строже всего этому принципу следовали в Черниговской земле (в 90% случаев). Только в пяти случаях на Руси имело место «салическое наследование», когда престол переходил от отца к сыну при наличии у отца братьев. Как правило, это было вызвано какими-то форс-мажорными обстоятельствами.

В череде междоусобиц

Однако «лествичное» право при всех достоинствах несло в себе семена междоусобиц. Часть проблем порождалась тем фактом, что первое властное поколение формировали лишь три старших брата. Младшие же братья приравнивались к племянникам. Постоянным источником угроз были так называемые князья-изгои — те, у которых отцы умирали раньше дедов, оставляя их без наследства.

Существовала и другая причина политической нестабильности. В одном и том же городе в разное время правили князья из разных ветвей Рюриковичей, что подогревало личные амбиции представителей младших поколений. Они стремились завладеть престолами отцов силой. Однако с каждым случаем насильственного захвата власти порядок наследования становился все менее и менее легитимным, причём не в одном княжестве, а по всей «лествице». «Ненависть и распри», от которых предостерегал сыновей умирающий Ярослав, воцарились по всей Руси. Из 59 случаев перехода власти в 17 случаях престолы были взяты силой.

Например, в 1139 году власть в Киеве захватил черниговский князь Всеволод Ольгович, который не имел прав на престол, но был по рождению внуком великого князя Киевского Святослава Ярославича. В 1146 году умирающий Всеволод «по правилам» передал власть своему младшему брату Игорю Ольговичу, но тот вскоре был убит Киевлянами. Так началась длительная череда междоусобиц в Южной Руси, закончившаяся утратой значения Киевской земли. В конце концов, на протяжении XII века общерусская «лествица» владений распалась. Отдельные ветви княжеской семьи утвердились в своих «отчинах», что было впервые провозглашено ещё Любечским съездом князей в 1097 году. Отдельные роды закрепились в девяти княжествах из 13. Сильнейшими династиями были суздальские Юрьевичи, волынские Изяславичи, смоленские Ростиславичи и черниговские Ольговичи.

Дальнейшее соблюдение принципа «лествицы» привело к дроблению княжеств на всё более и более мелкие государственные образования, особенно после монгольского нашествия. Из-за этого великим князьям Московским впоследствии пришлось заново «собирать» распавшуюся территорию бывшего Владимиро-Суздальского княжества. В Москве лествичное право соблюдалось до 1425 года, когда после смерти Василия I Дмитриевича князем стал его сын Василий II, а не младший брат Юрий. Переход к новому порядку наследования не был бескровным. Окончательно он совершился после четвертьвековой междоусобицы в Московской Руси XV века.

Источник