Кто такие катары и почему Святую инквизицию создали специально, чтобы их уничтожить
О том, что в средневековой Европе существовал суд инквизиции известно многим. Также известно, что в лапы инквизиторам было лучше не попадать — достаточно вспомнить печальные судьбы Жанны д Арк, Джордано Бруно или Яна Гуса. Да и Галилео Галилей вряд ли остался сильно доволен итогом судебного разбирательства. Но мало кто знает, что святая инквизиция была создана папой Римским Иннокентием III специально для борьбы с ересью катаров. Да и о том, кто такие катары известно немногим. Попробуем слегка приподнять завесу неизвестности над этим религиозным течением.
В Средние века Противоречия между католической и православной ветвями христианства были настолько глубокими, что в 1054 году Константинопольский патриарх и папа Римский взаимно прокляли один другого. Но и в рамках католицизма хватало различных сект, которые весьма вольно трактовали как сотворение мира, так и церковные догматы и обряды.
Одной из таких сект были катары, которых еще от города Альби называли альбигойцами. Основным оплотом катаров был юг Франции, но они имелись и в Германии с Италией. Считается, что катары владели различными тайными знаниями, также им принадлежал и Святой Грааль.
Когда точно в Западной Европе появилась секта катаров ответить невозможно, никакой конкретной привязки к дате не существует. Известно только, что они существовали уже в XI веке, а название катары им дал рейнландский клирик Экберт из города Шенау в 1163 году. Термин «Катары» можно перевести как «чистые, неоскверненные», хотя сами последователи религиозного течения предпочитали называть себя «добрые люди» или «добрые христиане»
Современные исследователи сходятся во мнении, что корнями катаризм уходит в раннее христианство, хотя и подвергшееся влиянию зороастризма и манихейства. Многие катары Лангедока (местность в южной Франции) мирно уживались с католиками, параллельно с признанием себя последователями катаризма называя себя христианами. Такой дуализм веры позволял долгое время избегать религиозных гонений.
Казнь *доброго человека* на костре. Средневековая миниатюра.
Верования катаров отличалось особой оригинальностью — они полагали, что адом для человека является его земное существование, и управляет Землей князь Тьмы. А вот после смерти верующий соединяется в Раю с Богом. Исповедоваться священникам альбигойцы полагали делом бессмысленным, да и вообще они полагали, что молитва в поле имеет такую же силу, как и церковная молитва, посему особо и не утруждали себя походами в храм. Крест альбигойцы не почитали символом веры — для них он был орудием пытки, ведь именно на кресте распинали в Древнем Риме самых отъявленных негодяев.
Согласно учению катаров мир является несовершенным, поэтому и обременять себя соблюдением заповедей должны только избранные (совершенные), прочим же для попадания в рай вполне достаточно получить предсмертное «утешение» (consolament) от «совершенного».
Очень удобная религия, между прочим, греши не греши, соблюдай или не соблюдай обряды и посты, достаточно получить «утешение» предсмертное — и ты в раю. Правда, если «утешения» не будет, то и душа в рай не попадет, а возродится в ином теле. Так что катары верили в возможную реинкарнацию. А еще они полагали, что человек должен честно трудиться, недаром их символом была пчелка-труженица. И катары действительно хорошо трудились, почему и жили зажиточнее крестьян-католиков.
Сожжение альбигойских писаний. Худ. Пьеро ди Козимо.
Подобные взгляды альбигойцев не могли пройти мимо святой церкви, поэтому многие довольно известные теологи того времени вступали в религиозные диспуты с «совершенными». Беда была в том, что католические теологи знали Писание хуже своих оппонентов, так что представители катаров гораздо чаще побеждали в теологических диспутах, нежели терпели поражения. И это только убеждало рядовых христиан в истинности учения альбигойцев.
Возникшая ситуация долгое время вызывала раздражение в Ватикане, но долгое время владельцы Кольца Рыбака терпели существование альбигойцев, пока в 1209 году терпение папы Иннокентия III не лопнуло. Он объявил крестовый поход против альбигойцев, но их сопротивление оказалось неожиданно весьма упорным. Полностью сломить катаров удалось лишь в 1244 году вместе с падением их последней крепости Монсегюр.
